Воспитанием Эли занялась бабушка Зинаида Сергеевна и дедушка Павел Леонидович. Регулярно внучку навещала и бабушка со стороны отца - Надежда Викторовна.
Поначалу Юлю все устраивало. Она могла неделю не появляться дома, а, вернувшись, видела, что Эля сыта, довольна и ничегошеньки у нее не просит.
- А я тебе чупа-чупс принесла, - Юля достала из кармана замусоленную карамельку. – Будешь?
Девочка отрицательно мотала головой. Ее пугал мамин вид, был страшен голос, не женский с характерной хрипотцой.
- Ах ты, маленькая дрянь! Разбаловалась, значит тут! – материнские пощечины сыпались одна за другой. Но после избиения любви к матери не прибавлялось.
Поразмыслив на непротрезвевший мозг, Юля решила, что во внезапном охлаждении Эли виноваты ее родители и свекровь. Именно они сутками настраивают дочь против родной матери, подкупают ее едой и новыми платьями.
- Чего это ты делаешь? – Юля заметила, как Зинаида Сергеевна достает из духовки румяные пирожки.
- Вот, настряпала, сейчас Эльку кормить буду, - улыбнулась пенсионерка.
- Не нужно ей это все. Я ей ужин приготовлю, справлюсь сама, - и трясущимися руками женщина взялась за приготовление яичницы. Пропитым голосом, снабжая свою речь обильными матюками, она потребовала, чтобы ее родители даже не пытались закармливать внучку.
- Вырастет она у вас толстой, кто ж из мальчиков на нее посмотрит, - аргументировала она.
Вторым этапом стал запрет на покупку любой одежды и подарков.
- Нам в школе сегодня сказали, что существует конвенция о правах ребенка, а ты ее, судя по всему, не соблюдаешь, - однажды Эля попыталась выступить против матери.
- Какая еще конвенция! Чтобы больше слов я от тебя таких не слышала! – Юля вновь набросилась с кулаками на дочь.
Утром, когда Эля стала собираться в школу, мать ее просто не отпустила.
Во-первых, ей не хотелось слышать шебуршания вещей, во-вторых, под Элиным глазом синел фингал.
- Ничему хорошему вас там не научат. Дома сиди, - резюмировала мать.
И Эля сидела дома, звонившим учителям и одноклассникам Юля говорила: дочь приболела. Девочку не отпускали в школу, на улицу пройтись, а о том, чтобы пойти в гости и речи быть не могло. Иногда она сутками нарезала круги по квартире. Следующим материнским запретом Юля посадила Элю под домашний арест в свою комнату.
- Раньше до замужества девки в теремах сидели, и ничего, все довольные были, - проворчала мать.
Зинаида Сергеевна и Павел Леонидович даже не знали, что и делать. Юля – их кровиночка, но ведь и Эля - тоже не чужая. У всех соседей внуки веселые, крик и гвалт по двору, когда гуляют, и в квартире, если дома сидят, а здесь совершенно потухшая девочка, без желаний, чувств.
- Ты бы отпустила ее куда-нибудь, денег бы на кино дала, - однажды не выдержал Павел Леонидович. – Если нет, то я могу дать, в кино или на цирк, как сама захочет.
- Что же вам старикам неймется-то все! – рассвирепела Юля. – Живите своей жизнью, а в наши с Элькой дела не вмешивайтесь!
- Да как тут не вмешиваться, ты же ребенка губишь! – вспылил Павел Леонидович.
- Я?! – В бешенстве Юля схватила со стола нож. – Да знаете, где все ваши нравоучения у меня уже!
Женщина грязно выругалась, приставила к горлу пенсионера нож и пообещала его убить. Павел Леонидович вырвал из ее рук оружие, тяжело вздохнул и вызвал милицию.
В отношении Юли возбудили уголовное дело сразу по двум статьям: «Угроза убийством» и «ненадлежащее исполнение родительских обязанностей». Как сообщил помощник прокурора Октябрьского района Уфы Виль Исмагилов, Юлия так и не признала свою вину, но доказательств было собрано слишком много. В итоге суд Октябрьского района столицы приговорил ее к году и восьми месяцам лишения свободы. Условно.
Имена фигурантов дела изменены.
Маргарита ТИЛОВА.
Источник: Уфимские Ведомости
05.08.2010 14:34