«Пугачёвский бригадир Салават и Фариза»




В соответствии с форматом своей работы Сергей Орлов, ссылаясь на источник: «Волжско-Камское слово//Казань. 1882. №221», приводит только часть означенного очерка и купюры, учиняемые в Башкортостане по тексту самого Лоссиевского. Давайте попробуем прочитать этот очерк целиком, и с учётом приводимых Орловым купюр обратимся к книге: «Башкирия в русской литературе, в шести томах. Том второй. (Предисловие, биографические справки, комментарии и библиография М. Г. Рахимкулова).— Уфа: Башкирское книжное издательство. 1990. 432 с.», где упомянутый очерк представлен на стр. 303-308. Купюры, приводимые Орловым С.А., в представленном ниже тексте заключены в скобки.

Итак:

ПУГАЧЕВСКИЙ БРИГАДИР САЛАВАТ И ФАРИЗА

Салават был такой человек, что в двадцать лет сделался бригадиром; на голове он носил бобровую шапку, и сабля его, как молния, разила неверных.

Башкирская песня

В правой стороне большой дороги из г. Уфы в Златоуст и в 60 верстах от Саткинского завода раскинулась неприглядная мещеринская деревушка Лак, или Лаклар.

На расстоянии около версты от этой деревушки протекает речка Аи, и на одном из ее берегов возвышается гора, идущая с севера по направлению течения Ая; гора эта замечательна по находящейся в ней пещере, с которой связан один из мрачных и кровавых эпизодов в смутную эпo-xy пугачевщины 1773—1774 годов. Непродолжительно было время пугачевщины, но сколько крови пролито, какую ужасную память оставило оно по себе, — память неизгладимую! Началось с бунта яикских казаков и калмыков, кочевавших близ стa-poй линии; как и следовало ожидать, казаков усмирили, а калмыки были наказаны или бежали в Китай. Вслед за этим разыгралась пугачевщина. Башкирам перед этим временем жилось худо: они едва ли не подвергались преследованию, если не за прямое участие, то за сочувствие и косвенную помощь, оказанную ими казакам и калмыкам.

При общем недовольстве и фанатическом настроении не трудно было явиться среди башкир герою — батыру (богатырю, силачу) Салавату... Как один человек, поднялась Башкирия на клич Салавата, когда сюда явился Пугачев и обещал в своем воззвании к башкирам, что они будут «совершенно свободны, будут жить, как звери в поле». А этого только и добивались башкиры, и Пугачев хорошо знал, чем можно привлечь народ: крест и борода — стa-poверам, вольность — крепостным, всевозможной гo-лытьбе, беглым и преступникам, свобода — всем вообще инородцам.

По народным преданиям, Салават близ Саткинского завода с тысячью человек башкир и татар (мещеряков) (!-И.Г.). соединился с Пугачевым, был с ним в Казани и везде, где только побывал Пугачев, возведший Салавата в чин бригадира. В одно и то же время, как и Пугачев, Салават был схвачен, предан суду и затем казнен.

Пыт-ки, наказание кнутом и ссылка окружили Салавата в глазах народа ореолом мученика, пострадавшего за великое, святое дело — за религию и свободу своих соплеменников. И до сих пор ни один весенний башкирский праздник, или зеин, не обходится без того, чтобы бродячие башкирские певцы, преимущественно слепцы и байгуши, т. е. нищие, не воспевали подвигов народного героя-мученика.

«Песня о славном батыре Салавате,— говорится в песне,— песня самая грустная и для того, кто ее поет, и для того, кто ее слушает. Кажется, если бы кто умел все рассказать, как этого достоин Салават, то заплакали бы и небо, и земля, леса и реки стали бы издавать стоны».

Прежде чем понести заслуженное наказание за свои разбойничьи подвиги, на которые башкирам, как соплеменникам его, немудрено cмo-тpеть с совершенно своеобразной, так сказать, национальной точки зрения, Салават натворил много зол и русским, и своим соплеменникам,— и в том числе отцу знаменитой красавицы-башкирки Фаризы, старшине Кулею Балтачеву.

По происхождению своему Салават был сын старшины Шайтан-Кудейской волости. В смутное время ему как раз исполнилось двадцать лет и, неcмo-тpя, однако же, на свою молодость, он уже успел заслужить любовь и расположение сверстников и старших годами за силу, удальство и храбрость, так что даже получил эпитет батыра, т.е. силача, удальца. На беду свою он увлекся одной из своих соплеменниц красавицей Фаризой, и это привело его к несчастному концу его карьеры... (Насколько отталкивал от себя грубой и крайне некрасивой физиономией Салават, на столько же) Фариза отличалась красотою, умом и вообще нравственными и физическими достоинствами, так что ее сравнивали даже с гуриями, вечно юными девами Магометова рая.

Пойдет ли за водой Фариза, мерно покачиваясь тонким, как стрелка, станом, позванивая серебряными монетами в густых и черных, как смола, косах, змейками сбегавших по плечам красавицы,— и все немеют от восторга.

— Ай, аллах! — шепчут иссохшие губы стa-poсты.

— Якши кыз, бик якши — чудная, прелестная дe-вушка! — млеют от восторга юноши.

Но больше всех увлекся Фаризой батыр — герой Салават.

Не пьет, не ест, исхудал и ходит как тень, преследуя Фаризу тщетными мольбами.

Да, напрасными... (Насколько уважали и любили Салавата, даже боялись его, мужчины за его силу, ловкость и отвагу, настолько же были к нему жестоки и неумолимы к нему женщины и дe-вушики: смеялись только над ним: больно уж батыр не красив лицом, и неуклюжей, широкоплечей фигурой).

Может быть, как-нибудь и уладилось бы дело, да замешались на беду неприятные отношения стариков: Балтачева — отца Фаризы с Азналиным — атаем (отцом) Салавата батыра. Это-то и испортило все дело, да к тому же Балтачев держался стороны правительства — это уже совсем никуда не годилось.

Однако же попробовал Салават посватать свою возлюбленную и давал за нее такой калым, т.е. выкуп за невесту, стоящий иногда очень дорого,— такой калым, какой едва ли кто в состоянии был уплатить, так как, надеясь на своих приверженцев, предлагал и деньги, и лошадей, и материй разных...
Ничего не помогло.

Наотрез отказал Кулей Балтачев в руке своей дочери, а Фариза осмелилась даже сказать, что она лучше выйдет за последнего байгуша — нищего, чем за буйного урода.

Взорвали славного батыра дерзкие слова, вскипел он гневом, местью.

— Тысячу смертей перенесу, вытерплю все адские муки,— воскликнул он,— а достану-таки Фаризу: живая или мертвая она будет моей.

И пожалела красавица после слова свои дерзкие, неразумные — ох, как пожалела, да поздно было — забыла она на то время песенку родную:

Путь жизни извилист, путь жизни неверен:
Изменит лишь счастье — ни в чем не везет!
Счастливый, однако, бывает уверен,
Что горе к нему никогда не придет!
Так конь плоховатый, подкормлен овсом,
Упрямо дурит под своим седоком.
(Перевод П.Н. Распопова, секрет. Оренб. Стат. Ком.)

Тщетная уверенность! Сама судьба как будто благоприятствовала злому замыслу так жестоко оскорбленного батыра.

Спустя некоторое время после позорного отказа гордой красавицы, Салават был послан в 1773 году на службу в Оренбург против мятежников, в числе 1200 башкир и мещеряков (! –И.Г.), под командою старшины Элви, на соединение с генералом Каро; но этот отряд, не сделав выстрела, предался мятежникам близ деревни Беккуловой. За такую услугу и другие отличия, оказанные Салаватом, Пугачев в конце того же года произвел его в бригадиры и отпустил его домой для излечения ран и набора новых шаек башкир, ревностных и усердных пособников и приверженцев самозванца.

Этого только и ждал, только и жаждал новопожалованный бригадир. Он не забывал ни нанесенного ему оскорбления, требовавшего мести, ни любви к красавице Фаризе, завладеть которой и отомстить он поклялся во что бы то ни стало и выжидал только удобного момента.

Наконец-то он дома, недалеко от своей любви, недалеко от исполнения мести. Не прошло еще и нескольких дней пребывания Салавата на родине, как слава о нем разнеслась далеко окрест — всякому было любопытно увидать своего батыра, превратившегося в бригадира, послушать его речи. А речи его были всем по душе, они прямо били на дикие и кровожадные инстинкты кочевников: полнейшая свобода и жизнь, как жизнь зверей в поле! Да ведь это все, о чем они только осмеливались мечтать, чего так жадно добивались ценою кровавых жертв, беспощадных наказаний и разорения.

— Велик аллах и Магомет пророк его! — пронеслось повсюду; аллах велит Салавату идти против неверных, он повелел ему объявить о себе народу.

— Пора, пора соединиться всем вместе и избрать его предводителем, беспрекословно слушать и исполнять его волю: «убитый в сражении и умерший от ран будут в раю», говорит Коран.

И вот в самом непродолжительном времени к Салавату явилось до 2000 башкир и отдало себя в безусловное его распоряжение.
Наконец-то.

Старшина Балтачев, отец Фаризы, с верными правительству башкирами, которых он уговорил не приставать к мятежникам, должен был быть наказан посланником аллаха Салаватом, как ослушник велений аллаха и изменник священному делу свободы своих соплеменников.

Наконец началась и месть. Салават напал на юрту старшины Балтачева, сжег его дом, увел Фаризу, рвавшую в отчаянии на себе волосы и приказал поместить ее в Айской пещере за крепким караулом.

Трудно объяснить, почему дикарь с необузданными страстями не докончил тотчас же свою месть, когда жертва была в его руках. Вместо этого он тщетно целую неделю бился с Фаризой, склоняя ее добровольно подчиняться его желанию, но она как помешанная кусала руки ему и страже при малейшем прикосновении к ней. Все это ужасно раздражало народного героя, одному слову которого пови-нoвались целые массы фанатиков, покорные и послушные малейшему его жесту, и вдруг слабое и нежное существо осмелилось сопротивляться, и кому же? — посланнику аллаха, выразителю его повелений! Надо было во что бы то ни стало покончить все это — долго возиться нечего с упрямой дe-вчонкой, там уже ждут, а Пугачев шутить не любит и на бригадирский чин, пожалуй, не поcмo-тpит; у него живо «секим башка» — долой голову, или веревку на шею и болтайся тогда между небом и землей, служа приманкой для воронов ненасытных. Надо кончить.

Назначен был уже день, когда решили покончить с несчастной Фаризой так или иначе. Накануне рокового дня, истощенная постоянным бдением, стража предалась глубокому сну. Пользуясь этим благоприятным для нее временем, Фариза произвела оcмo-тp пещеры — и, о счастье! В одном из боков пещеры она заметила углубление и решилась проникнуть в него...

( - Будь, что будет – лучше погибнуть от голода или чего другого чем быть обесчещенной ненавистным Салаватом, убийцей моего отца и всей семьи).

Сказано — сделано, и Фариза проскользнула в отверстие. Целые сутки пробиралась она темным, неведомым ей ходом то на ногах, то ползком и наконец выбралась на самый берег реки Ая.

— Велик аллах — я спасена! — обрадовалась Фариза. Напрасно, — ты погибла.

Через несколько часов по уходе дe-вушки стража ее проснулась, заметила ее отсуствие и подняла тревогу. Дали знать Салавату. Как зверь разъяренный прискакал он к пещере и набросился на перепуганных стражников. Если и спасло их что, то это опасение Салавата раздражить дикие инстинкты необузданных кочевников, чего ни в коем случае делать не следовало. Он послал многочисленные разъезды по всем направлениям на пространстве целых семи верст и один из них напал на злополучную Фаризу, открытую собакой. Немедленно же послали гонца к Салавату и вот он прискакал... (С налившимися кровью глазами, с пеною у рта, не понимая сам, что делает, бросился он как безумный на беглянку и с размаха отрубил ей правую руку. Затем в неистовстве, он разорвал на ней платье, приказал привязать ее к дереву и отойдя на несколько шагов, натянул тугой лук. С свистом и шумом сорвалась острая стрела с тетивы и пронзила сердце Фаризы.

— Ай, Алла! успела только воскликнуть жертва необузданной страсти, а чистая душа ее отлетела туда, где нет страстей, где только одно блаженство, обещанное исполняющим, закон правоверным — пророком. Магометом, тело ее бросили в Ай и никто не осмелился предать его земле, боясь мести свирепого Салавата).

— Гайда! — крикнул он, садясь на коня, и с шиканьем, ревом и криком толпа понеслась в деревню Лак...

(Много и долго неистовствовал в ней батыр и его ***чь, пока не улеглось в нем возбуждение. Не прошло однако же даром Салавату его зверство и кровь невин-ных была отомщена вскоре же.

Отряд подполковника Аршеневского в ноябре 1744 года настиг пугачевского бригадира, рассеял скопища башкир и, изловил самого батыра и бригадира самозванца, заковал его в цепи.

Салавата отвезли в Москву и, после казни Пугачева, он был наказан кнутом в тех самых местах, где некогда свирепствовал и неистовствовал. Таких мест оказалось немало, и вывозили его по всем этим местам: с почетом возили: палач и стража составляли свиту любимца самозванного царя. И драли же «нещадно» бригадира-батыра в Симском заводе... (который он разграбил); в деревнях Юлаевой и Лак, в Кунгуре, Осе, Красноуфимске и вблизи Эльдяка. Здесь ему вырвали ноздри.

Все вынесла крепкая натура, недаром же он был батыром. Ни дранье «нещадное», ни рванье ноздрей не могли сломить крепкое тело: все перенесло оно, все выстрадало...

И пошел народный герой, бригадир и любимец самозванца — Пугача, позванивая кандалами, на вечную каторжную работу в Рогервик.

Так погиб тот, кто по словам башкирской песни (Т.Ш. Запис. Оренб. Отд. Геогр. Общ., перевод Р. Игнатьева) «будучи позван к царю (Пугачеву), воевал с неверными, прошел много городов крепких и вихрем носился везде на своем быстроногом коне-стреле. Каждый взмах его светлой сабли, каждая стрела, им пущенная, наносили смерть. Коню-стреле нипочем были озера, речки глубокие: он не знал мостов и везде выносил своего батыра, от которого пули отскакивали... Но, заканчивает с грустью песня, за неисполнение воинами Салавата закона, аллах предал их и самого Салавата в руки неверных, которые его мучили, терзали смрадной тюрьмою, голодом и ранами: он все терпел с радостью, не показал нигде малодушия и умер в чужой сторне за веру и народ».

«То старина, то и деянье» — и долго, долго не умрет память о Салавате в его соплеменниках, и долго еще будут их певцы-импровизаторы петь о нем на весенних зеинах.
 
По теме
Строительство арочного моста через Белую проходит под неустанным наблюдением уфимцев.
- У кого-то начался дачный сезон, а у нас в разгаре - строительный. Зимой, конечно, тоже работы ведутся, но летом, пока погода позволяет, надо успеть больше,
Плох солдат, не мечтающий стать генералом, и плох муниципальный служащий, не мечтающий стать начальником или даже… чего в жизни не бывает – главой района!
- Они меня уже узнают, - Марина Викторовна кивает на галдящих уток, которые, мешая друг другу, спешат урвать свою порцию хлебных крошек.
Ароматные мандарины и детские подарки давно не дефицит, но волнующее ожидание Нового года приносит радость в каждый дом!
Эти четыре дома в начале проспекта Октября, построенные в 50-е, в свое время произвели фурор.
Славно прогуляться  по улице Октябрьской Революции, бывшей Казанской. Полюбоваться на некогда вычурные особняки купчихи Чижовой, монументальное здание городского полицейского управления и пожарной части,
- Корова - не животное, а партнер по бизнесу, - говорит ветеринар ПХ «Артемида» Вадим Алимгареев, оглаживая буренку под номером 12.
Ирина Волк, телеграм - Башинформ Фото:Ирина Волк, телеграм Сотрудники управления МВД России по Стерлитамаку при мониторинге интернета выявили видеозаписи, на которых интернет-стример допустил высказывания, оправдывающие терроризм,
Башинформ
Внимание! Розыск! - УФССП по Республике Башкортостан Отделением судебных приставов по Стерлитамакскому району ГУФССП России по Республике Башкортостан за неуплату денежных средств на содержание несовершеннолетней дочери разыскивается Азнаев Азамат Дальмирович.
УФССП по Республике Башкортостан
В Уфе пройдет совещание по борьбе с онкологическими заболеваниями - Красное Знамя Как сообщает пресс-служба министерства здравоохранения Башкортостана, 29 марта в Уфе пройдет совещание «Борьба с онкологическими заболеваниями в Республике Башкортостан: диагностика, лечение, маршрутизация».
Красное Знамя
                                                                                                        На заседание Совета                                                                                              
ОМВД по Нефтекамску