Легенда о последнем хане

Махмут САЛИМОВ
              Продолжение. Начало в № 31 (903) от 6 августа 2014 г.
Рейнсдорп
Императрица Екатерина Великая узнала о приготовлениях калмыков слишком поздно, когда они, уже взбунтовавшись, спешно уходили на восток. Не забыли доложить императрице и об ущербе, который нанес калмыцкий бунт. Доложили и о том, что дербетские правобережные калмыки не ушли из-за теплой зимы и отсутствия ледостава.
Царица разгневалась: как посмели ее подданные, всегда верные российскому престолу, вдруг взбунтоваться и, обнажив юго-восточные границы, самовольно покинуть империю. Она незамедлительно приказала произвести поиск подавшихся в бегство волжских калмыков, а к оставшимся дербетским калмыкам направила царских приставов и полк драгун. Чуть позже она обуздала свой гнев: ясный ум просвещенной царицы подсказал ей правильное решение – она может вернуть обратно своих подданных только прощением и лаской. И фельдъегерь с указом царицы помчался в Оренбург.
Оренбургский генерал-губернатор Иван Андреевич фон Рейнсдорп, кряхтя и охая, готовился встретить фельдъегеря. Всегда нерешительный, но педантичный, он – исполнитель, за что его и ценили, – упустил время и откровенно прошляпил приготовления калмыков к бегству, и потому с величайшим беспокойством ждал опалы ее императорского величества. Около него суетился адъютант, поправляя сбившийся парик, – как мог пытался утешить генерала. Войсковой атаман Оренбургского казачьего корпуса Василий Иванович Могутов еще накануне доложил генерал-губернатору, что фельдъегерь в сопровождении казаков выехал из Самарского городка и сегодня должен быть в Оренбурге. Губернатор чувствовал, что приходит конец спокойной и размеренной службе. Вот уже почти 15 лет прошло после последнего восстания башкир, и все считали, что в крае все благополучно, хотя среди яицких казаков появились смутьяны, подбивающие не подчиняться указному атаману. В некоторых станицах учинили бунт, отказавшись исполнять волю генерал-губернатора, потребовали старых вольностей, в том числе и в выборе на войсковом круге атамана и старшин, а также распределения по своему усмотрению рыбных и звериных промыслов. А это было покушение на личный доход губернатора, который уже привык получать значительные барыши от поставок черной икры и осетровых балыков в Санкт-Петербург и Москву. Среди башкир тоже неспокойно – от них жалобы поступают, что участились незаконные захваты вотчинных земель, некоторые из них, взбунтовавшись, совсем недавно сожгли завод Твердышева. Рейнсдорп чувствовал, что надо принимать незамедлительные меры и утихомирить край. Он перекладывал бумаги на столе, не замечая их содержания, тревожные мысли и предчувствие опалы окончательно испортили ему настроение. Губернатор уже собирался кликнуть крепостного холопа Ивашку, чтобы подали ему водки, как адъютант охрипшим от значимости события голосом громко доложил: «Едут, ваше сиятельство! Едут!».
Во двор особняка генерал-губернатора в сопровождении оренбургских казаков с грохотом ворвалась запряженная тройкой взмыленных коней коляска, забрызганная снегом вперемешку с грязью, – теплая зима и оттепель, необычная для этого времени года, уже успели разбить санный путь. Ямщики хоть и старались выходить в путь по утреннему или вечернему заморозку, но неотложность и важность дела заставили их сегодня спешить, не разбирая дорог. Послышался зычный голос, остановивший тройку прямо около порога генеральского дома: «Тпру-у-у… Стой, родимые!» С коляски легко спрыгнул молодой фельдъегерь в кирасирском блестящем шлеме и в белом шерстяном плаще. Грохоча саблей и звеня шпорами, он вбежал наверх, в губернаторский кабинет. Адъютант, весь багровый от волнения, заикаясь, успел выкрикнуть: «Ее императорского величества!..» – но фельдъегерь, усмехнувшись на ходу, похлопал его по плечу и, не дожидаясь окончания доклада, скрылся в кабинете генерал-губернатора.
Тревожные предчувствия оправдались: в указе после упреков в его адрес генерал-губернатору предписывалось организовать поиск уклонившихся в бегство волжских калмыков с целью немедленного возвращения их на прежние земли. Поход в киргиз-кайсакские степи – это похуже опалы. Калмыкам обещалось генеральное прощение в случае возвращения. Генерал-губернатор про себя возмутился, что всем смутьянам есть прощение, только ему приходится за всех страдать. Но еще он понял, что только незамедлительным выполнением приказа он хоть как-то сумеет оправдаться перед императрицей. Вся вина и ответственность лежит на нем, ведь он не сумел заранее разгадать планы калмыков и не пресек их бунт и бегство.
Накануне ему доложили, что калмыки внезапно напали на Бударинский форпост и на несших линейную службу на дистанции башкир, а потом чуть ниже Яицкого городка, успешно преодолев по броду Яик, ушли в казахские степи, и сейчас многочисленная орда движется по территории младшего казахского жуза. Малочисленный отряд башкир не смог удержать линию, а взбунтовавшиеся казаки Яицкого городка посчитали излишним вмешиваться.
Но надежда догнать их была – калмыки, отягощенные своим главным богатством – многочисленными стадами, двигались медленно. С освобождением степей от снега и появлением первой весенней травы они обязательно остановятся, так как будут вынуждены откармливать свои изнуренные походом и зимней бескормицей табуны, да и людям требовался отдых после долгого пути. Немного успокоившись, губернатор вызвал к себе войскового атамана оренбургских казаков полковника Могутова, оренбургских чиновников и прочих полезных и бесполезных в этом мероприятии людей.
От былой нерешительности и паники его не осталось и следа. Рейнсдорп, получивший, наконец, указ императрицы и подробные инструкции от президента Военной коллегии фельдмаршала графа Чернышева, приступил к незамедлительному исполнению их воли. Немецкая педантичность и точность в исполнении инструкций проявилась во всем блеске. Его надменный голос с немецким акцентом звучал теперь уверенно и твердо – только скрип писарского пера, который едва успевал за его указаниями, слышался в тишине кабинета:
«Атаману, полковнику Могутову, сегодня же отправить посыльных к башкирским тарханам и старшинам. Приказываю им сбор к концу следующей недели в Оренбургской крепости, кроме охотников, и добровольно участвовать в сией экспедиции, приказываю снарядить и 6000 линейных башкир, готовящихся весной сменить на дистанциях отслуживших свой срок на границе сородичей. Им пообещайте дополнительное вознаграждение за участие в походе. Юртовым старшинам за участие в походе отменить ясак и покупку казенной соли из Илецких копей, в этом году они получат соль бесплатно. Объявите башкирским тарханам, что за их участие в дальнем походе будет выплачиваться денежное содержание. Установить его, как и оренбургским казакам, по 1 рублю 48 копеек в месяц. И побыстрее рассмотрите башкирские жалобы, пообещайте справедливое решение всех вопросов.
Я принял решение инфантерию не привлекать к походу. Будут принимать участие в экспедиции только конные отряды башкир и казаков. Я слышал, яицкие казаки отказываются от участия в походе, их атаманское самоуправство – это настоящий бунт! Как вернем калмыков, я за них возьмусь с особым пристрастием. В Сибирь им дорога, по острогам будут нести службу, так и передайте их выборным атаманам!»
Немного успокоившись, он почти ласково обратился к атаману оренбургского казачьего ведомства полковнику Могутову: «Доложите, любезнейший Василий Иванович, без яицких – сколько оренбургских казаков готово к походу?»
Атаман, понимая значимость своей роли в предстоящем походе, встал со своего места, оглядел присутствующих и, обращаясь к губернатору, начал доклад: «Ваше сиятельство! Господа! Благодаря мудрости и дальновидности первого губернатора Оренбурга Неплюева Ивана Ивановича в бытность его управления краем, еще 1748 году, были произведены преобразования по сведению всех казаков, кроме яицких, в Оренбургское казачье войско. И я могу доложить: из этого ведомства готовы участвовать в походе оренбургских живущих в крепости и казаков из Бердской слободы – всего 1513, казаков оренбургских живущих по реке Яику – 800 человек, калмыцких казаков ставропольского ведомства – 250 человек, казаков уфимской провинции из города Уфы, крепостей Табынск, Нагайбак, Красноуфимск – всего 1250 человек, казаков Исетской провинции из крепостей Челябинск, Миасс, Чебаркуль – 1380 человек. Сбор корпуса объявлен, и казаки в количестве 4493 человек будут готовы выступить к концу следующей недели!»
Наступила тягостная тишина. Без башкирских конников вернуть 250-тысячную калмыцкую орду было невозможно. Главное было – догнать и, демонстрируя свою силу, вступив в переговоры с калмыцкими вождями, донести до них указ царицы, где она обещает всем калмыкам прощение в случае возвращения их на прежние земли. Через некоторое время, обращаясь к коменданту Оренбургской крепости, генерал-губернатор тихо выговорил: «Снять с раскатов и приготовить 15 пушек легкой артиллерии с прислугой к походу! Приготовить обозы и провиант!» После некоторой паузы он так же тихо продолжил: «Будем надеяться, что башкиры пришлют достаточное количество своих конников для выполнения воли ее величества. Из Уфы обещали отправить дополнительно 3000 асаба-башкир из минских юртов во главе с преданными ее императорскому величеству тарханами. С божьей помощью я надеюсь к концу следующей недели собрать достаточное количество конных отрядов для преследования калмыков. Не забывайте, господа, что они с каждым днем углубляются во враждебные не только для них, но и для нас земли степных племен. Сегодня же подготовить и отправить посольство с подарками в казахские степи к сыну Абдулхаир-хана султану Ерали в Малую орду и к сыну Джанибек-батыра хану Аблаю в Среднюю орду. Потребуйте и просите у них содействия в возвращении калмыков, но главное для нас – чтобы они договорились с вождями Большой орды, чтобы те пропустили наш экспедиционный корпус через свои земли и не чинили препятствий в преследовании. А если будут согласны, то могут выделить свои отряды и участвовать в нашем походе. Я надеюсь к концу следующей недели собрать достаточное количество конных отрядов для преследования калмыков!» Иван Андреевич встал и, повернувшись к образам, перекрестился, что означало окончание совещания. Вслед за губернатором, грохоча саблями и путаясь в шпагах, вскочили со своих мест присутствующие чиновники и, озадаченные, спешно начали покидать губернаторский дом.
Впервые предстоял вооруженный поход далеко в киргиз-кайсакские степи. До этого только посольство в Хиву сумело благополучно добраться до конечной цели. Вслед за послами купцы отважились пересечь степи, но и то не всегда удачно. Татищев в 1738 году отправил свой первый караван в Ташкент с целью торговли и для получения привилегий для русских купцов во главе с полковником Карлом Миллером. Тогда караван, успешно пройдя территорию Малой и Средней орды, подвергся нападению кочевников из Большой орды в двух днях пути от Ташкента и был разграблен. Миллеру удалось спастись. Но его пленных товарищей продали в рабство. Только через много лет Миллеру удалось вернуться в Россию. С тех пор так далеко в глубь казахских степей не решался проникнуть ни один купец и ни один вооруженный отряд.


Продолжение следует.

 
По теме
Ирина Волк, телеграм - Башинформ Фото:Ирина Волк, телеграм Сотрудники управления МВД России по Стерлитамаку при мониторинге интернета выявили видеозаписи, на которых интернет-стример допустил высказывания, оправдывающие терроризм,
Башинформ
Внимание! Розыск! - УФССП по Республике Башкортостан Отделением судебных приставов по Стерлитамакскому району ГУФССП России по Республике Башкортостан за неуплату денежных средств на содержание несовершеннолетней дочери разыскивается Азнаев Азамат Дальмирович.
УФССП по Республике Башкортостан
В Уфе пройдет совещание по борьбе с онкологическими заболеваниями - Красное Знамя Как сообщает пресс-служба министерства здравоохранения Башкортостана, 29 марта в Уфе пройдет совещание «Борьба с онкологическими заболеваниями в Республике Башкортостан: диагностика, лечение, маршрутизация».
Красное Знамя
                                                                                                        На заседание Совета                                                                                              
ОМВД по Нефтекамску
В Уфе наградили победителей республиканских конкурсов для учителей - Сетевое издание Республика Башкортостан В ГКЗ «Башкортостан» состоялась церемония награждения победителей межрегионального конкурса «Учитель года башкирского языка и литературы» и региональных конкурсов «Молодой учитель года», «Учитель года Башкортостана»,
Сетевое издание Республика Башкортостан