Первый командир уфимского пехотного полка

Первый командир уфимского пехотного полка
Фото: www.journal-ufa.ru

«...из военных всех чаще бывали у нас генерал Мансуров с женою и двумя дочерьми, генерал граф Ланжерон и полковник Л.Н. Энгельгардт».
С.Т. Аксаков «Детские годы Багрова-внука».

В преддверии очередной годовщины Бородинского сражения  уместно вспомнить о первом командире уфимского пехотного полка. На Бородино уфимцам предстояло сыграть одну из ключевых ролей в самом центре военных действий - на батареях Раевского.
На открытии памятника в 1839 году присутствовавшие помянули тех героев Отечественной войны, кому не суждено было дожить до сооружения монумента в их честь. Василий Жуковский, посвятивший этому событию стихотворение, перечислил русских офицеров, в числе которых назвал имя Александра Федоровича Ланжерона. Однако если для одесситов Ланжерон давно стал одним из главных символов города, то мы едва ли помним, что именно Ланжерон сформировал уфимский полк, принесший славу нашему городу. Он заложил полковые традиции и представления о полковой чести, проявившиеся в Бородинском сражении с наибольшей силой. Барклай де Толли, командовавший центром русских войск, отметил в наградном списке рядовых: «Сии воины были отменной храбрости преисполнены. Во время сражения находились впереди, ободряли своих товарищей, когда же неприятель пошел на редут, то, несмотря на сильный картечный огонь, оные воины первыми в штыки устремились, многие из них ранены были, но побоище до самой ночи не оставили».
Людовик-Александр-Андро граф де Ланжерон, маркиз де ля Косе родился в Париже 13 января 1763 года. В шестнадцать лет поступил в пехоту подпоручиком, в 1782 году под командованием маркиза Лаваля-Монморанси отправился в Северную Америку на помощь восставшим против Британии колониям. Впрочем, французы прибыли в североамериканские колонии уже к завершению активных военных действий. Тем не менее молодой француз решил не возвращаться в Европу, а принять участие в освободительной борьбе, которая развернулась в Латинской Америке. Так, юный поручик приобрел первый боевой опыт в сражениях при Порто-Кабелло, Каракасе, Сан-Доминго. Здесь он и получил первую боевую награду - орден Цинцинната. В США он считается старейшим. Интересно, что наш герой в России носить его не отваживался. Екатерина II запретила ему даже упоминать о существовании этой награды, поскольку она была получена за помощь мятежникам. Во Францию Ланжерон вернулся в чине капитана, а к тридцати трем годам дослужился до полковника. Как многие аристократы, не понял и не принял Великую Французскую революцию. Тем не менее, будучи профессиональным воином, решил бороться с революцией не шпагой, а пером. Для французских и английских газет пишет памфлеты, сочиняет пьесы и пародии. Его сатира была высоко оценена обоими противоборствующими лагерями. В итоге угодил в список «неугодных Республике» лиц еще до начала якобинского террора и был вынужден уехать из Франции. Впрочем, существует и другая версия поспешного отъезда молодого аристократа. Еще в 19 лет он сочинил эпиграмму на мрачного и мстительного графа Прованского, являвшегося братом французского монарха. Эпиграмма рассмешила самого Людовика XVI и, естественно, не могла остаться без последствий для её автора. Вот что написал юный поручик:
«О графе прованском
      всяк думать привык:
«Отлично у парня подвешен язык!»
Подвесим и то, что расскажет
      о графском уме.
Весы улыбнутся
      и будут стоять на нуле»

Попытка Ланжерона поступить на службу к австрийскому императору Иосифу II не увенчалась успехом. Тогда Ланжерон всерьез задумался над предложением своего дяди Роже, который служил адъютантом у Григория Потемкина. В это время Россия вела крупномасштабные войны с Турцией, а Екатерина II никогда не скупилась на награды, когда речь шла о молодых и привлекательных героях. В 1790 году Ланжерон принес присягу российской короне и был назначен полковником 1-го Сибирского гренадерского полка, воевавшего с турками на Дунае. Однако сначала Ланжерону пришлось воевать не с турками, а со шведами, военные действия с которыми начались в 1790 году. В ходе этой кампании Людовик-Александр-Андро стал официально именоваться Александром Федоровичем. Здесь же Ланжерон получил и первую свою российскую награду и сразу орден Святого Георгия 4 степени. Дело в том, что эта высшая военная награда империи давалась только за личную доблесть в бою, принесшую ощутимую пользу своим войскам. После победоносного завершения войны был отправлен на Дунай, где отличился при штурме Измаила. А.В. Суворов особо отметил в реляции награждения Ланжерона золотым оружием: «Оказал отличную неустрашимость при атаке неприятеля». Ланжерон даже попал в поэму Байрона «Дон Жуан», скептически оценившего состояние русской армии, в которой героями были сплошь иностранцы:
«Когда бы нам (историк говорит)
Деяния русских описать досталось бы,
Тома бы мог наполнить любой пиит -
И многое несказанным осталось бы!
А посему о русских он молчит
И воздает хвалы (смешно казалось бы)
Десятку чужеземцев: Ланжерон,
Дамб, де Линь - вот русской славы звон».

После завершения Русско-турецкой войны Ланжерон поступает волонтером в корпус принца Конде, который состоял в основном из роялистских эмигрантов. Соединение воевало на Рейне и в Нидерландах против войск революционной Франции. В 1793 году Ланжерон ненадолго возвращается в Петербург, только для того, чтобы по поручению Екатерины II отправиться в Нидерланды, где в составе саксонской армии выполнял обязанности военного наблюдателя. По возвращении в Россию в 1794 году направлен в Малороссийский гренадерский полк, шефом которого был граф П. А. Румянцев. Выдающийся полководец высоко оценил его, фактически назначив командиром своего полка, а 28 июля 1796 года Ланжерон получил чин бригадира. 22 мая 1797 года император Павел I произвел уже в генерал-майоры и утвердил шефом мушкетерского уфимского полка. В литературе сложилось мнение, что сам полк был сформирован годом ранее. Однако военный историк Р.Н. Рахимов обнаружил документы, доказывающие, что в 1796 году полк существовал только на бумаге. Дело в том, что два оренбургских батальона, из которых он должен был быть составлен, в 1796 году были направлены в Персию. Однако до Каспия не добрались и были оставлены на зимовку в Саратове. Только весной 1797 года батальоны прибыли из Саратова в Уфу, где и началось их преобразование. Как это нередко бывает в российской армии, любая реорганизация не обходится без накладок и беспорядка. Источники свидетельствуют, что формально первым командиром уфимского мушкетерского полка был генерал-майор Богданов. Однако он в Уфу так и не прибыл и был исключен из службы. Ланжерону предстояло начинать с нуля, т.е. назначить командиров всех уровней. В своих воспоминаниях он описал катастрофическое состояние офицерского корпуса: «Места комендантов пограничных крепостей служат отставкою для престарелых старших офицеров, не имеющих ни состояния, ни протекции. Эти ужасные местопребывания уединенные, часто удаленные более чем на 200 верст от всякого человеческого жилья, состоящие из одного ряда кольев, окруженные тенистым рвом, украшенные пышным названием крепостей, становятся могилами этих несчастных офицеров. Необходимо обладать высшею философиею для того, чтобы переносить подобную участь без одурения; большая часть этих комендантов скоро погибает от нищеты, тоски и пьянства, которое делается для них необходимым вследствие скуки». Служба, по его мнению, в убогих крепостях восточных окраин была настолько далека от реальной военной службы, что сильно снижало мораль как у офицеров, как и у солдат. Отсюда пьянство, казнокрадство и прочие аморальные поступки служащих на границе командиров.

Документы полковых судов оренбургского корпуса полностью подтверждают мнение Ланжерона. Местный пограничный корпус был едва ли не самым коррумпированным военным подразделением России. Дело в том, что под началом офицеров несли службу башкиры, калмыки и казаки, которые, стремясь сократить время пребывания на службе, откупались от комендантов и своих непосредственных командиров. Более того, за плату офицеры пропускали за границу не только группы охотников-башкир, но даже военные отряды, совершавшие набеги на казахские кочевья. Нравы и обычаи офицеров внушали ужас даже видавшим виды инспекторам военной коллегии. В 1786 году состоялось следствие по делу поручика 4 оренбургского батальона Степана Халютина, который обвинялся, во-первых, в том, что «пришел на гауптвахту в пьяном образе и караульному офицеру поручику Канищеву порубил кафтан, во-вторых, в 1788 году по жалобе поручика Будрина о зверстве его Халютина в пьяном образе и прокушением им Халютиным, зазвав в дом свой, зубами своими у носа правой ноздри насквозь и вкушением из оной небольшого куска мяса». Ланжерон, описывая жизнь оренбургских офицеров, удивился их всепоглощающей страсти к карточной игре. Доходило до того, что те проигрывали свое ещё не полученное жалованье. Либо брали деньги в долг у своих полковых командиров, которые в его оплату забирали далее получаемое жалованье. Сам Ланжерон убедился, что бороться с азартом своих офицеров бессмысленно. «Карточная игра и проистекающие от нее безнравственность являются истинными недугами русских офицеров. Карты составляют их единственное времяпрепровождение, а фараон их величайшее наслаждение; тщетно самые благоразумные начальники и самые строгие полковые командиры пытались остановить это безумство, они не имели успеха. Я сам потерпел в этом отношении полное поражение и хотя питаю отвращение к игре, был вынужден допустить моих офицеров играть днем у меня для того, чтобы помешать им, насколько то было мне возможно, играть по ночам у себя или в трактире».
Любопытно, что в архивном фонде, где хранятся судебные дела полковых судов, мы обнаружили документ, в котором Александр Федорович был уличен в противоправном поступке. 4 сентября 1797 года оренбургскому губернатору Игельстрому поступила письменная жалоба польского поручика Боржека, который обвинял Ланжерона в «похищении жены его в Киеве два года назад. Подговорив мою жену, дав ей слово, что исходатайствует увольнение от брачных уз, увез с собой в город Уфу». Павел I, нетерпимо относившийся к нарушителям семейной нравственности, тем не менее 1 февраля 1798 года указал: «Вследствие донесения вашего (т. е. Игельстрома) о разбирательстве просьбы поручика Боржека на генерал-мaиopa Ланжерона, оное дело оставить так». В 1794 году Ланжерон вступил в брак с Мари-Диане Маньяр де ля Вопальер. Однако она умерла до 1800 года, поэтому трудно сказать, был ли Ланжерон уже вдовцом к этому времени. Тем не менее свое обещание Ланжерон не выполнил и не вступил в официальный брак с женой поручика Боржека.
Легкий и общительный характер Ланжерона способствовал быстрому сближению даже с теми сослуживцами, которые имели репутацию нелюдимых и тяжелых. К примеру, оренбургский военный губернатор Игельстром мог вполне полагаться на его лояльность. По свидетельству Л.Н. Энгельгардта, служившего в Уфе под началом Ланжерона, Павел I был крайне недоволен Игельстромом. Царь предложил Ланжерону занять его должность. Однако тот отказался, объяснив царю свое решение тем, что: «Игельстром мне благодетельствовал, и я не хочу, чтобы моим лицом человеку, состарившемуся на службе его императорскому величеству, было сделано таковое чувствительное огорчение». До Ланжерона мало кто отваживался перечить Павлу, однако еще меньше было тех, кто не понес за это наказания. Казанский губернатор Ласси, ставший свидетелем памятного разговора, сказал ему: «Ланжерон, что ты сделал? Ты пропал». Тот ответил ему: «Что делать! Слова воротить не можно; ожидаю всякого несчастья, но не раскаиваюсь; я Игельстрома чрезвычайно почитаю: он не раз мне делал добро». Через полчаса времени государь вышел из спальни, подошел к графу и, ударя его по плечу, сказал: «Ланжерон, вы добрый малый; всегда я буду помнить твой благородный поступок». В своих воспоминаниях Энгельгардт замечает, насколько мало этот случай соответствует сложившимся представлениям об императоре Павле, который, будучи добрым и благородным человеком, под влиянием подлых и льстивых придворных впадал в гнев и совершал сумасбродные поступки. История, описанная Энгельгардтом, имела место в Казани, где уфимский полк в июне 1798 года вместе с другими частями участвовал в императорском смотре. Впоследствии Энгельгардт вспоминал, что по окончании смотра «государь пожаловал А. Ф. Ланжерону орден Св. Анны II степени. После того, подозвав меня к себе, приказал стать на колено, вынул из ножен шпагу, дал мне три удара по плечам и пожаловал шпагу с анненским крестом. Когда государь встречался с офицерами уфимского полка, то говорил им: «Спасибо, господа; вы меня забавляли; я вами очень доволен». Во всяком приказе уфимскому полку была похвала. В 1799 году пожалован я генерал-майором и шефом того же уфимского полка, а графу А.Ф. Ланжерону дан полк Ряжский. В мае государь пожаловал мне командорство ордена Св. Иоанна Иерусалимского. Служа в турецкую войну и против поляков усердно и ревностно, был я в нескольких сражениях, лица от неприятеля не отворачивал и почти ничего не получил. А за марширование на Арском поле и удачные батальонные выстрелы получил два ордена». Именно Энгельгардт и сменил Ланжерона на должности командира уфимского полка с 4 февраля 1799 года. 29 мая Ланжерон был возведен в графское достоинство. Он 40 лет провел на русской военной службе и за все время своей полной интереса и военных доблестей службы он вел весьма подробный журнал, который в итоге оказался во Франции и практически неизвестен русскому читателю. Ланжерон после смерти первой супруги был женат еще дважды: в 1804 году на княжне Наталье Трубецкой, вдове майора Кашинцева, в 1819 году на Луизе Бруммер. У Ланжерона было двое внебрачных детей от Ангелы Дзержановской - дочь Диана, умершая в 1816 году, и сын Теодор Андро (1804-1889), который получил дворянство и впоследствии стал личным советником императора и сенатором.
О рассеянности и остроумии Ланжерона сохранилось множество историй, многие из которых приведены в воспоминаниях современников. Однажды на обеде у императора Александра он сидел между генералами Федором Петровичем Уваровым и Михаилом Андреевичем Милорадовичем. После обеда император поинтересовался, о чем его соседи так оживленно беседовали. Ланжерон недоуменно пожал плечами: «Извините, государь, я их не понимаю - они говорили по-французски». Когда император Александр Павлович приехал в Одессу, то для его пребывания подготовили дом Ланжерона. Граф встретил государя, проводил его до кабинета, а после непродолжительной беседы откланялся, вышел из кабинета и по привычке закрыл его на ключ. Император оторопел и некоторое время просидел взаперти, но потом начал стучать в дверь и был освобожден из своего случайного заточения.

Булат Азнабаев

 
По теме
26 марта в Уфе, в выставочном комплексе «ЭКСПО», стартовал Агропромышленный форум и 34-я международная выставка «АгроКомплекс» - крупнейший смотр достижений отечественного АПК.
Ирина Волк, телеграм - Башинформ Фото:Ирина Волк, телеграм Сотрудники управления МВД России по Стерлитамаку при мониторинге интернета выявили видеозаписи, на которых интернет-стример допустил высказывания, оправдывающие терроризм,
Башинформ
Внимание! Розыск! - УФССП по Республике Башкортостан Отделением судебных приставов по Стерлитамакскому району ГУФССП России по Республике Башкортостан за неуплату денежных средств на содержание несовершеннолетней дочери разыскивается Азнаев Азамат Дальмирович.
УФССП по Республике Башкортостан
В Уфе пройдет совещание по борьбе с онкологическими заболеваниями - Красное Знамя Как сообщает пресс-служба министерства здравоохранения Башкортостана, 29 марта в Уфе пройдет совещание «Борьба с онкологическими заболеваниями в Республике Башкортостан: диагностика, лечение, маршрутизация».
Красное Знамя
                                                                                                        На заседание Совета                                                                                              
ОМВД по Нефтекамску
В Уфе наградили победителей республиканских конкурсов для учителей - Сетевое издание Республика Башкортостан В ГКЗ «Башкортостан» состоялась церемония награждения победителей межрегионального конкурса «Учитель года башкирского языка и литературы» и региональных конкурсов «Молодой учитель года», «Учитель года Башкортостана»,
Сетевое издание Республика Башкортостан